Стенограмма пресс-конференции Анатолия Банных. Часть I

14 июля в редакции газеты «Комсомольская правда» в Барнауле прошла пресс-конференция предпринимателя Анатолия Банных, на которой он изложил свою версию событий, произошедших в день катастрофы вертолета МИ 8 на территории Горного Алтая в январе 2009 года. Кроме того, он ответил на вопросы корреспондентов о своем отношении к скандалу о вертолетной охоте, своих планах и т.д. Предлагаем ознакомиться со стенограммой и видеозаписью с пресс-конференции.

Стенограмма взята с сайта «Комсомольской правды», видео — с сайта «Алтапресс». На видео некоторые фрагменты пресс-конференции отсутствуют.
— Уважаемые коллеги, особо долго говорить не буду по поводу, по которому мы собрались. Представлять Анатолия Николаевича особо тоже не нужно. Вы все знаете его в лицо.
Анатолий Банных: Огромное спасибо, что собрались. Непростое время, к сожалению, после этой аварии. Действительно много чего произошло. Ребят, которых сегодня нет, к сожалению, не вернуть. И приходится постоянно возвращаться к этой истории. Поэтому я готов ответить на все вопросы, какие у вас есть сегодня. Времени у нас немного, поэтому давайте мы начнем.
Лариса Васильева, «Алтапресс»: Вопрос по поводу трех дней, которые были на горе Черная. Почему вы не жгли какие-то принадлежности, чтобы поисково-спасательная операция была завершена за более короткое время, потому что Кош-Агач рядом, погранзастава, дым бы увидели? И также насчет тепловизора, из этой же серии.
Анатолий Банных: А что такое тепловизор?
Лариса Васильева: Самолет с тепловизором, который реагирует на костры…
Анатолий Банных: Лариса, вот вы напечатали интересную, очень необычную статью с комментариями пилота. Вы помните эту статью?
Лариса Васильева: Естественно.
Анатолий Банных: Как вообще произошло? Вы интервью брали у этого человека?
Лариса Васильева: Я на этот вопрос не буду отвечать. У меня есть доказательства.
Анатолий Банных: Давайте так сделаем. Владимир Яковлевич здесь находится, который говорит, что интервью это он вам не давал. Я считаю, что это откровенная ложь. Поэтому хотелось бы какие-то ваши комментарии. Вы можете прокомментировать? Все происходящее вокруг этой трагедии, когда придумываются новые вещи, когда обсуждаются те моменты.
Лариса Васильева: Это не новые вещи. Это все было у нас на сайте.
Анатолий Банных: Вы придумали конкретные моменты. Человек вот он. Владимир Яковлевич, вы говорили…?
Владимир Бартули: Интервью я не давал.
Анатолий Банных: Я правильно говорю?
Лариса Васильева: Я поняла.
Анатолий Банных: А вы звонили, говорили, что не советую вам обращаться в суд? Такие слова были с вашей стороны сказаны?
Лариса Васильева: С моей стороны не было. У меня диктофонный разговор есть.
Анатолий Банных: Интересно было бы послушать диктофонный разговор.
Лариса Васильева: Если будет судебное предписание, будем разбираться.
Анатолий Банных: Будет обязательно.
Лариса Васильева: А вы на мой вопрос можете ответить?
Анатолий Банных: Я считаю, то, что сегодня, конечно, делается командой «Алтапресса» в лице Юрия Петровича, другим словом как «подлость» не назвать (имеется в виду Юрий Пургин – генеральный директор ИД «Алтапресс» — НГА).
Лариса Васильева: Юрий Петрович к этому не имеет отношения. Все-таки на вопрос?
Анатолий Банных: На вопрос я вам отвечаю. Во-первых, мы час десять были без сознания. Приземлились где-то мы в районе двух часов. В четыре часа уже темно. Что нам удалось сделать? Нам удалось их вытащить оттуда. Потому что мы боялись, что будет возгорание. И на сегодняшний момент те ребята, которые остались живы, то есть мы всех их пока разобрали, пока собрали те дрова, которые на триста метров были раскиданы.
Лариса Васильева: Получается, вы два дня их собирали? Самолет с тепловизором вылетел 10 января из Новосибирска.
Анатолий Банных: Мы вплотную к вертолету подставили задний люк, положили параллельно две лопасти и сделали типа палатки из брезента. Если бы мы зажигали что-то внутри, мы не могли бы это никак разжечь. Мы разжигали и грелись внутри палатки. Получается такая ситуация, что мы сам вертолет не могли жечь, иначе нам надо было лагерь куда-то переносить. А ребята очень тяжелые.
Инна Ерохина, ГТРК: Анатолий Николаевич, банальный вопрос. Цель сегодняшней пресс-конференции, у вас есть что сказать нам? Зачем прилетели на Алтай?
Анатолий Банных: Вопрос понятен. Я считаю, что федерального розыска никакого не было. На самом деле розыск по категории так называемой 1. То есть это с целью вручения повестки. Мне кажется, что это история во многом политическая, что существует команда, которая сегодня занимается политикой. И аффилированные с нею структуры, которые так или иначе получают какие-то сегодня бюджеты и делают централизованную травлю по всей ситуации, которая есть. Мы никогда не скрывались, все знали, где мы находимся. И Капранов, и я. То есть в любой момент мы появлялись. По этой статье в принципе невозможно задержание. Поэтому эта шумиха, которая была, мы считаем, что это определенный пиар.
Ерохина: Сегодня какие-то будут мероприятия у вас?
Анатолий Банных: Да, сегодня в два часа мы будем встречаться со следователем.
— Могли бы вы объяснить, что за история вокруг интервью «Московскому комсомольцу»? Вы сначала интервью о событии дали, потом начались опровержения.
Анатолий Банных: Так мы не давали интервью «Московскому комсомольцу».
— То есть?
Анатолий Банных: То есть в прямом смысле. Мы не давали никаких интервью «Московскому комсомольцу». И знаете, как интересно получается. За нас дают интервью, потом сами дают опровержение, потом просят меня в связи с тем, что они дали опровержение, не подавать на них в суд. То есть какие-то такие события происходят. В это время мы находимся «в федеральном розыске». Я нахожусь за границей. И это все одновременно происходит. Мы считаем, что это спланированная акция.
— А что за ней стоит?
Анатолий Банных: Я думаю, что практически все присутствующие здесь понимают, кто за этим стоит.
Сергей Тепляков, «Алтайская правда», «Известия»: Назовите фамилии, чего уж так?
Анатолий Банных: Я вам хочу сказать, что мне кажется, что вы в том числе.
Тепляков: А думаю, что нет.
Татьяна: Скажите, насколько вы доверяете следствию?
Анатолий Банных: Сложно сказать. Я думаю, что следствие уже сегодня установило все факты, которые есть. И я думаю, что в этой истории очень мало белых пятен. Кроме того, что была прекрасная погода, и мы неожиданно упали. И был лучший пилот в России. Это само по себе вызывает очень много вопросов.
— Каких именно вопросов?
Анатолий Банных: Пускай разберется следствие. Я имею в виду, что очень необычно, что, когда погода прекрасная, когда на ходу вертолет, новый, у которого 360 часов налета, 300, и лучший пилот ошибается, когда летал на вертолетах, которые практически подлежали списанию.
Светлана Шаповалова, «Амител»: Вы имеете в виду, что это проблемы с вертолетом были или с пилотом в тот момент?
Анатолий Банных: Свет, не могу сказать. Я не знаю. Я только хочу сказать, что все это выглядит очень необычно.
Максим Кошмарчук, РИА «Новости»: В отношении вас выдвинуто обвинение о том, что вы охотились. Признаете ли вы свою вину? Все-таки вы охотились? Кто охотился? И второй вопрос: будете ли вы возвращаться в правительство Республики Алтай?
Анатолий Банных: Ну, наверное, на первый вопрос хочу сказать, что установлено, что я не охотился. Установлено, что не было оружия. Это первое. Второе. Пускай на эти моменты, у нас есть подписка о неразглашении там частично, по деталям, кто все-таки охотился, пускай разбирается следствие. Что касается моей работы, то я навряд ли, не думаю, что будет какая-то ситуация, связанная с деятельностью дальше в администрации.
Сергей Тепляков: Хотелось бы прояснить. В интервью разных, теперь уже непонятно, то ли это вы говорили, то ли вам приписывают, что якобы Косопкин был инициатором этой охоты. Вы все-таки проясните нам ситуацию, кто кого куда позвал? Звали ли или вообще не звал? Или как это все оказалось?
Анатолий Банных: Действительно, Косопкин всех позвал.
— То есть он приехал на Алтай отдыхать?
Анатолий Банных: Нет. Он позвонил, я в это время был в Индии. У меня были на 17-е число обратные билеты. В принципе, сказал: приезжай, поехали, съездим, отдохнем. Косопкин был хорошо знаком с Яшбаевичем, начальником охотуправления, достаточно часто ездил на Алтай. Все участники процесса были знакомы достаточно давно.
Сергей Тепляков: А Бердников настаивает на том, что его там вообще не было. Был он все-таки или нет?
Лариса Васильева: На «Турсибе».
Анатолий Банных: Нет. Никогда. Мы должны были лететь в районе 17-го числа. Косопкин настоял, что полетим раньше. Бердников отмечал юбилей со своей супругой. Нам не давали вылета. И Бердникову я позвонил и сказал, что мы прилетаем. Он говорит: вечером я к вам приеду. Бердников нас даже не видел. Просто не видел. И, конечно, больно, когда люди, которых ты там уважаешь, так или иначе пишут, о том, что такая… по-другому как-то это выглядело. Очень бы не хотелось в связи с огромным резонансом и количеством людей, которые погибли, с болью, которую причинили Наталье Косопкиной, Сергею Ливишину, семья которого осталась, и прочим людям, и придумывать какие-то новые факты, новые истории. С пулеметами, с 28 баранами, еще с остальными какими-то необыкновенными историями, которых просто не было. По факту Бердников нас не видел. Он знал и вечером он должен был быть на ужине. И мы приготовили книгу, которая была для 40 человек – первых лиц страны подписана Бердниковым. Эту книгу он должен был вручить.
— Про Горный Алтай?
Анатолий Банных: Нет, там сборник художественной литературы, в обложке очень хорошей.
— Бердников должен был вручить Косопкину?
Анатолий Банных: Именную книгу Косопкину. Бердников вечером должен был вручить.
— То есть вечером того дня, когда вы полетели?
Анатолий Банных: Да.
— То есть вы должны были вернуться к вечеру все-таки?
Анатолий Банных: Да, конечно.

Продолжение